Воспоминания о Мише Алехновиче

Мы познакомились с Мишей в Москве в математической школе №57, где мы вместе учились в начале 90-х годов. Уже тогда было ясно, что с большой вероятностью ему предстоит успешная научная карьера: он с легкостью брал призовые места на математических олимпиадах, а преподаватели и классный руководитель воспринимали его почти как взрослого, самостоятельного ученого. Частично это было обусловлено Мишиным необыкновенным умом, его умением мгновенно решать сложные задачи, его блестящими победами в любых интеллектуальных играх, и его поразительными по своей емкости высказываниями и идеями. Но наверное не меньшую роль играла его целеустремленность и удивительная способность концентрироваться на тех вещах, которые ему в тот момент казались самыми важными. При этом целеустремленность совмещалась в Мише с несобранностью и незаинтересованностью во второстепенных вопросах. И эти контрасты могли проявляться в совершенно разных ситуациях.

На слете КСП, посреди палаток, осенних деревьев и листьев, костров, и шашлыков, когда у всех в мыслях только отдых, Мишу однажды заметили сидящим под красным кленом и правящим слайды для предстоящего доклада на конференции. В другой раз, на встрече друзей и одноклассников в Праге через несколько лет после окончания школы, куда все приехали гулять по городу, рассматривать достопримечательности и ценить чешское пиво, Миша в какой-то момент сказал, что должен отлучиться, и после настойчивых расспросов признался, что ему нужно срочно закончить статью. Статьи и черновики были с ним всегда, даже когда он ездил кататься на лыжах в Maine или в глушь в Ярославской области.

При этом он мог забыть перевести часы после перелета из Америки в Москву, и из-за этого придти на назначенную встречу в неправильное время, или во время встречи с друзьями, неожиданно вспомнить, что через час у него защита диплома в университете -- успеть на которую уже было невозможно. Или мог согласиться на внезапное, позднее предложение друзей поехать праздновать Новый Год на далекую дачу, не рассчитать, сколько туда ехать, и в итоге встречать праздник нестандартно - в чистом поле, рядом с малюсенькой елочкой, по колено в снегу, при ураганном ветре и температуре -30. Но никому не было холодно - в маленькой Мишиной машине ехали всемером.

В студенческие годы, в конце 90-х Миша активно помогал преподавать "нешкольную" математику в Московских матшколах. Когда-то такие же студенты научили его, теперь он отдавал дань традиции математического образования. Он был любимым "принимающим" задачи у многих школьников, потому что для успешной сдачи было достаточно идеи решения, без занудных технических деталей. Имея такого шефа, можно было получать от учебы одно удовольствие. Миша, как и большинство преподавателей, был своим ученикам скорее товарищ, чем учитель --- и часто воспринимался даже как одноклассник. По мере взросления школьников эта дружба крепла и когда его бывшие ученики окончили школу, сформировалась компания, в которой Миша был одним из активнейших участников, заводилой. Все вместе ходили в походы, ездили в поездки, просто собирались "поболтать" и поиграть на гитаре.

В походы Миша ходил много: в России, и в Америке; в пешие, водные, горные. В его квартире всегда были разложены яркие разноцветные байдарки, рюкзаки, и всевозможные походные приспособления. И хотя в походы Миша ходил часто, рюкзак у него обычно был уложен бестолково и он мужественно справлялся со своей ношей. Ему было проще тащить неудобный рюкзак, чем тратить время на такую ерунду, как его укладка. Гораздо важнее было не забыть дома гитару.

Мишину игру на гитаре стоит отметить отдельно. В детстве и в школьные годы он учился в музыкальной школе игре на флейте. У него это здорово получалось, хотя и выглядело, при его высоком росте, немного забавно. Но флейта не давала ему возможности полностью выразиться - нельзя было одновременно петь. И когда Миша начал играть на гитаре и стало ясно, что это - его, он стал заниматься гитарой с такой же страстью, азартом, и энергией, как и всем остальным, что ему было важно. Миша фантастически зажигательно играл - блюзы, рок-н-роллы, всё что угодно. Миша и гитара становились единым существом, и это существо тут же становилось центром компании. Ни с кем, пожалуй, у всех Мишиных друзей не связанно столько "персональных" песен, как с ним: "Колорадо", "Песня про танки", чуть не все песни Щербакова (однажды Миша спел 60 песен подряд!) и многие другие. Эти песни неразрывно связаны с Мишей, и с его уходом и песни ушли --- они не воспринимаются ни в чьем другом исполнении.

Мишина научная деятельность была сугубо абстрактной и теоретической, в таких областях как логика и теоретическая computer science. Но еще со школы у Миши были и солидные практические навыки программирования, которые он успешно применял в студенческие годы. Будучи студентом первого курса, в далеком 1996 году, Миша разработал для одной московской компании программу, которая называлась UCDB - Universal Configurable DataBase. Миша потратил на нее не больше 3 месяцев и заказчик воспринимал результат работ, как proof-of-concept, а не как серьезный продукт, который может использоваться в промышленной эксплуатации (production). Но оказалось далеко не так. После некоторого периода привыкания к продукту (а точнее, переворачивания мозгов), выяснилось, что программа вполне решает требуемые задачи и предоставляет определенный уровень комфорта в своем использовании. Оказалось, что длительные разговоры, которые Мишины коллеги вели вокруг этой функциональности, были Мишей не просто учтены, но трансформированы в весьма серьёзный инструмент, предназначенный для быстрой разработки программ.

В программисткой терминологии, Мишина UCDB представляла собой in-memory database, и в своей категории оказалась на редкость зрелым и стабильным инструментом. Дальнейшая судьба программы оказалась весьма любопытной. Случилось так, что она была включена в базовый набор программных средств, на основе которых была построена первая версия поисковой машины Яндекса - крупнейшего поисковика в русском Интернете. Формально Миша не имел к этому отношения, получилось это случайно - коллеги-программисты начинали использовать продукт, им нравилось и они рекомендовали друзьям. Разумеется, UCDB не была идеальным средством, и вызывала массу нареканий при эксплуатации, но, тем не менее, продержалась в "пакете базовых средств" лет десять.

Удивительным образом Мише удалось, будучи студентом, в одиночку за один квартал создать продукт, в то время как в доступные сейчас программы этой тематики вложены трудо-десятилетия. Уже то, что эту программу оказалось возможно эксплуатировать без связи с её автором - свойство феноменально редкое в практике программрования.

После окончания Московского Университета в 2000 году, Миша уехал в США, где он, перед тем, как получить работу в UCSD, провел в общей сложности три года в Princeton IAS и за два года закончил аспирантуру в MIT. Распространено мнение, что в MIT учатся исключительно фантастически мотивированные и работоспособные студенты и аспиранты; в целом это, конечно, не так, но к Мише оба качества относятся в полной мере. Часто, после вечернего ужина, Миша поднимался к себе в кабинет, отшучиваясь - то ли посидеть Интернете, то ли поиграть в компьютерные игры, но все знали, что он собирается работать над очередной гипотезой или доказательством. В это же время у него начали появляться первые публикации в престижных журналах, о которых он говорил с нескрываемой, искренней радостью и гордостью.

С тех пор, как Миша стал жить на два континента, общение с московскими друзьями стало менее интенсивным. Но каждый раз, когда он приезжал, "общественная" жизнь сразу начинала бурлить: в тот же день, он звонил и приглашал в гости, которые, как правило, затягивались (к неудовольствию соседей) на всю ночь. И каждый раз, даже после длительных перерывов, при встрече с Мишей не покидало ощущение, что расстались только вчера. Все знали, что даже если Миша далеко, то можно позвонить в любой день, в любую минуту, и он будет рядом. Он всегда был готов помочь, даже когда этого никто от него не ожидал, всегда мог поддержать в трудной ситуации.

Миша не скрывал свои эмоции и переживания: все, что он делал на людях, было искренним. Он располагал к себе теплотой, открытостью, и готовностью помочь в любой ситуации. Он никогда не был злым - всегда оставался веселым, обаятельным и добродушным. Миша всегда старался раздвинуть границы возможного: он был свободен той свободой, которая не замечает традиционных границ, которая рвется из обычных жизненных рамок.

Безумно жаль, что сегодня Миши с нами нет. Его ясного ума и доброго сердца не хватает.

Таким мы его и помним.

Максим Нальский и Михаил Островский, при помощи Николая Березина, Андрея Бремзена, Анны Герасимовой, Алексея Гостомельского, Николая Зака, Алексея Захарова, Григория Кондакова, Дарьи Парамоновой, Виктора Пржиялковского, Алексея Савватеева, Сергея Трифонова, Сергея Хотимского